Профессиональные ненавидетели запада сейчас активно копипастят текст некоего латыша Алексея Лукьяненко "То, что вы не хотели знать об Англии". Ссылку давать не буду, чтобы не пиарить этого безнадежно побежденного грамматикой работягу, он того не стоит. Прошу видеть в этих словах что угодно, кроме национальной подоплеки: я очень люблю всю Прибалтику. Но конкретный Лукьяненко -- такой же холуй, как его российский однофамилец. Я приведу цитату, чтобы все могли оценить уровень его недовольства западной системой. Наслаждайтесь: гражданин приехал в страну и устроился на маленьком острове на рыбный завод.
На процессе часы воровали иначе. Нарезанное и упакованное филе сваливали в большой бин (ёмкость), распускали всех литовцев с линии раньше времени, а потом оставался супервайзер и несколько приближенных к нему местных, которые раскладывали рыбу по коробкам и отправляли к нам в цех. Нам, конечно, было хорошо, потому что коробки у них были маленькие, лёгкие и это были несложные дополнительные часы. У меня был случай, когда я сделал clock out (электронная отметка окончания рабочего времени), и пошел за своей девушкой на второй этаж, чтобы ехать домой. Она заряжала в линию пустые коробки на завтрашний день. Обычно это делает 3-4 человека. Но из наших никто не остался на overtime (дополнительное время), а англичане, как обычно, ушли. Мне говорили, что нельзя оставаться без разрешения супервайзера, и я пошел спрашивать разрешения помочь ей. Никого не найдя, я вернулся и стал помогать. Не мог же я сидеть и смотреть, как она одна выгружает целую фуру. Утром мне сказали что в такой ситуации супервайзер должен посмотреть записи на камере и вручную записать мне дополнительное время. Ведь я работал! Света пошла к нему, объяснила ситуацию и попросила добавить мне время. Вместо отработанного часа, я сказал ей что пусть он напишет хоть 30 минут. Но я не получил ничего. Было даже не обидно, а просто противно. На общем фоне того, в каком масштабе воровались часы на заводе, 30 минут подтвержденного времени, встали ему поперек горла. Просто я был не местный. Местный бы получил все до минутки. Ведь на камере есть часы.
Что я могу сказать. Этот человек, видимо, никогда не устраивался на работу в российские организации "Рубль Бум" и "Магнит", где тебе платят 1/4 от обещанной суммы, а в документах ты расписываешься за 1/3 от получаемой на руки, что соответствующим образом влияет на твою пенсию, больничный и размер расчета, который выдается при увольнении. Я 1,5 месяца своей бурной жизни во время кризиса провел в "Рубле". Это было интересно, как экскурсия в ад. Но я белый воротничок, и мне не приходилось и в половину так интересно, как воротничкам синим. Я общался с бывшим магнитовцем. Он -- человек хоть и самый простой, но европейского мышления, и пытался создать у себя профсоюзную ячейку. Между прочим, право на это ему гарантирует ТК. Он фактически прошел через концлагерь. В "Магните" есть правило для грузчиков: вес следующего паллет, который предстоит грузить следующим, определяется автоматически. Паллеты бывают от 200 граммов до десятков кило. Машинка определяет очередность так, чтобы в итоге "вес залпа" всех грузчиков был примерно одинаков: потаскал коробку с зефиром -- пожалуй на смотку шести полторашек пива. Но руководство может настроить машинку вручную. И вот, желающий создать профсоюз целую смену носит только пудовые контейнеры, после чего едет в больницу.
Добро пожаловать в самую демократическую и богатую нефтяную страну, чо.
И вот что всем, наверное, стоит знать об эмиграции: есть ищущие лучшей жизни и есть беженцы. Четкой грани между ними нет. Однако на одном полюсе находятся не слишком успешные у себя дома люди, которые хотят прибежать туда, где масло, на их взгляд, жирнее. Если на родине их кормят сносно, либо они сами по себе феерически ленивы, они объявляют себя патриотами. Беженцы -- те, кто с другого полюса -- не кричат о своем патриотизме, а стараются привезти из других стран все самое лучшее: свободу, справедливость, мастерство, знание. И только когда у них ничего не получается, они вынуждены бежать. В словах "пора валить" нет торжества или ожидания сплошного "олинклюзива" по ту сторону границы, а есть только бесконечная горечь. Очень горько, что холуев оказалось больше, что сделать у нас так же, как на западе, или лучше -- не получилось. И теперь очень обидно, что приходится бежать, опасаясь за свою жизнь. Я этого не хочу и все еще надеюсь на чудо.