Стекляшка, приятно видеть
А я тут как раз продолжаю разбирать фотографии, и поэтому поприветствую длииинннным постом с фотографиями разных-разных статуй. Наверное, в этом заключается мое маленькое частное понимание Петербруга -- мне нравятся выражения его статуй.
Вот, например, Большой каскад в Петергофе. Статуи там все как на подбор блестящие, я бы сказал, золотая молодежь но в них есть что-то обаятельное. Они не знают, что они золотые.
Это Персей. Стоит он выше всех, это пик его карьеры -- другой столь же значимой головы ему уже не отрезать -- но он не очень зазнается. Он не очень решительно оглядывается, как бы говоря: ну что, возьмите у меня кто-нибудь эту вещь уже, а? Да и Медуза ко всему явно философически относится.
остальное
Это, насколько я знаю, Гера Большого каскада. В мифах она вредная тетка, а тут в ней много, я бы сказал, нежности.
Это таков, не знаю. Может, Адонис, или еще кто-то из красавчиков Аполлона. Молодость, красота -- все при нем, но он о чем-то еще думает. Не знаю, о чем. О смерти, что ли.
Малый каскад в Петергофе -- подавно медитативное место. Он сейчас находится на реставрации и пока закрыт для всех и каждого, поэтому статуи там вообще как люди, которые спокойно ходят по дому в домашнем.
А вот и Аполлон. У него совсем другой характер, потому что он стоит в совсем другом месте -- в верхнем парке Петергофа, где все сурово. И сам он суровый. Больше напоминает Аполлона тех времен, когда, как говорил Роберт Грейвс, он был демоном-мышью. А лук у него -- сперли!
В Царском селе статуи хоть и попроще фактурой, но сами от себя без ума. Вот этот воин смотрит своим круглым личиком в небо и думает: в кого же я уродился такой классный!
Его сосед не удался ни лицом, ни статью, но тоже свободен от комплексов. Он, напротив, поглядывает вокруг, размышляя, кого бы закадрить.
Еще я внимательно фотографировал Клодтовских коней и их жокеев, но о них напишу позднее, они -- совсем другая история.